Михаил Бабкин

Бёглер

Глава 1

Работать в выходные не любит никто.

Пожалуй, только отъявленный трудоголик придёт в восторг от необходимости провести свой выходной день на рабочем месте. Ну да это особый случай, можно сказать медицинский: каждый вправе сходить с ума по-своему. Если оно, конечно, не вредит обществу и окружающей среде.

Денис был самым нормальным человеком, совершенно не склонным к трудовым подвигам, а уж тем более в июньскую субботу. Но, как говорится, приказ начальника – закон для подчинённого, вот Денис и сидел на офисном стуле, облокотившись на офисный стол и с тоской глядя в офисное окно. И ожидая, когда наконец придёт тот чёртов факс, из-за которого он торчит на работе, а не занимается любимым делом. То есть не бездельничает в своё удовольствие на городском пляже, с друзьями-подругами. Эх, какой замечательный день пропадал, самое начало лета…

Факс, разумеется, пришёл бы и без его, Дениса, участия: умный факс-модем самостоятельно принимал высланные ему документы, автоматически распечатывая и складывая их в лоток, подходи да бери. Но Ариадна Викторовна, начальник отдела, ждала «сверхважный» договор из Москвы. А потому, строго-настрого приказав Денису сидеть в офисе до получения документации, уехала на дачу отдыхать. Куда Денис и должен был позвонить сразу же по получению того сообщения.

За зарешеченным окном сияло летнее солнце: в высоком небе меж кирпичных многоэтажек суетливо носились ласточки. Лёгкий ветерок раскачивал верхушки зелёных деревьев – тополиный пух нёсся над асфальтом июньской позёмкой. Беспечные прохожие шли по улице, занятые своими выходными необременительными заботами, и дела им не было до томящегося в офисе гражданина самого цветущего возраста.

Весной Денису исполнилось двадцать три года и был он, как говорится, ладно скроен, крепко сшит: ростом выше среднего, светловолос, коротко стрижен и по-спортивному подтянут. Сегодня, по выходному дню да по жаре, Денис оделся как ему хотелось, а не так, как того требовала начальница: пёстрая рубаха навыпуск, шорты до колен и пластиковые тапки на босу ногу. Совершенно несерьёзный, крайне неподобающий офисной значимости вид!

Но зато не жарко.

Денис зевнул, встал со стула, бесцельно побродил по комнате. Со скуки постучал по факс-модему пальцем, отчего тот всё равно не начал приём; хотел было включить компьютер Ариадны Викторовны и полазить по интернету, но предусмотрительная начальница наглухо запаролила вход в систему. Делать в офисе было абсолютно нечего, хоть ложись и помирай со скуки. Денис глянул на часы, радостно присвистнул: был ровно час дня, святое время по трудовому законодательству. Верно рассудив, что московский договор – если придёт в обеденное время – всё равно никуда дальше лотка не денется, он запер офис и пошёл обедать.

Обедал Денис всегда в одном и том же месте, в маленькой кафешке на первом этаже здания, где располагался офис. Кафешка называлась «Трудный путь», что вполне соответствовало истине: её наружная винтовая лестница иногда становилась действительно затруднительным путём, особенно после корпоративных посиделок. Впрочем, сегодня Денис собирался лишь попить кофе да съесть пару-другую бутербродов.

В кафе было малолюдно. В открытые окна влетал городской шум и тополиный пух: если на первое можно было не обращать внимания, то второе назойливо напоминало о себе. Денис смахнул налипшие на бутерброды пушинки, выудил из чашки полупрозрачные островки пуха и собрался было сделать первый, самый вкусный глоток, когда случилось необъяснимое.

Внезапно Денису стало зябко, будто с улицы потянуло сырым предгрозовым холодком. Или же где-то неподалёку включили мощную сплит-систему. Парень огляделся по сторонам: за окном, возле которого он сидел, по-прежнему буйствовало лето, на небе ни облачка. А включать кондиционер с распахнутыми настежь окнами никто, конечно же, не станет. Впрочем, мысли о неуместном холоде мигом пропали, когда Денис обнаружил, что весь окружающий его мир застыл. Замер самым нелепым и невозможным образом.

На улице – на фоне деревьев с неподвижной, растрёпанной ветром листвой – повисла взлетающая стайка воробьёв. Вспугнувшая птиц кошка остановилась в высоком прыжке, протягивая вслед им вытянутые лапы будто умоляя не покидать её. Застыли и прохожие: кто стоя, как истукан, с нелепо расставленными руками; кто подавшись вперёд, с поднятой в шаге ногой, удивительным образом не падая в столь неустойчивой позе.

Посетители кафе испугали Дениса не меньше произошедшего на улице. Хотя казалось бы – сидят себе люди и сидят, всего лишь. Только выглядели эти чинные господа то ли загипнотизированными, то ли до трупного окоченения мёртвыми: устремлённые в никуда взгляды, каменные маски вместо лиц. И никакой реакции на происходящее.

Последнее, что окончательно добило Дениса, было то, что его чашка с кофе тоже напрочь вмёрзла в воздух на полпути ко рту, с места не сдвинешь. Парень осторожно убрал руку от чашки – та осталась висеть на месте, ничем не удерживаемая.

Тут-то Денису и надо было сообразить, что он только что, вдруг и насовсем, сошёл с ума. И от этого горестного осознания немедля начать выть, стучаться лбом об столик, рвать на груди рубаху и плеваться во все стороны – как положено в подобных случаях. Ну или хотя бы убежать из кафе, не заплатив по счёту и не оставив официанту «на чай»: сумасшедшему можно, какой с него спрос? Но дойти до этого логичного вывода Денис не успел, потому что события продолжили развиваться дальше и ничуть не менее безумно.

В двух шагах от столика возникла узкая вертикальная полоска: яркая, высокая. Возникла и в ту же секунду развернулась в белый, размером со стандартную дверь, прямоугольник – охваченный по периметру золотым шнуром огненных искр. Внутри прямоугольника, до рези в глазах контрастируя с белым фоном, темнела высокая человеческая фигура с непомерно большой головой и торчащими из неё узкими рожками. А ещё у той фигуры был круглый глаз: тёмно-зелёный, пульсирующий, причём находился он не там где ему положено, а где-то в области пупка.

По логике событий наступало самое время выскакивать из-за стола и нестись с диким криком куда придётся, лучше всего с разбегу нырком в окно, а там уж как повезёт… Однако никуда Денис бежать не стал. Потому что на него вдруг снизошло абсолютно неуместное в подобном случае состояние глубокого покоя и умиротворения.

Жуткое существо, сделав шаг, приблизилось вместе со световым прямоугольником к столику, за которым сидел оцепеневший Денис.

– Аггей-взломщик! – громко произнесло оно: голос оказался мужским, командным. – Встать, руки на голову, шагом марш в межреальностный проход. – Денис, вяло удивляясь своему послушанию, поднялся с пластикового кресла, сложил ладони на затылке и деревянным шагом направился к пришельцу. И лишь миновав его, почти уткнувшись лицом в светящийся прямоугольник, вдруг пришёл в себя. Очнулся и заорал истошно:

– Помогите! Меня демон похитил!

– Не похитил, а арестовал, – ухватив Дениса за ворот рубахи, равнодушно пояснил «демон». – И вовсе не демон. Ты, похоже, настоящих-то демонов никогда не видел, твоё счастье. – Далее последовал крепкий пинок коленом ниже спины и Денис с воплем влетел в белую неизвестность.

В межреальностный проход, как назвал его незнакомец.

Место, где оказался парень, а следом за ним и его похититель, более всего походило на внутреннюю часть исполинской башни. Расположенные ярусом кольцевые уровни – шириной с небольшую улицу, огороженные у центрального провала высоченной сетчатой решёткой – уходили далеко-далеко вниз и вверх, теряясь в белом мареве искусственного освещения.

По левую сторону от Дениса в башенном колодце (диаметром никак не менее полукилометра) двумя встречными потоками скользили кабинки ничем не поддерживаемых лифтов, издали похожих на серебристые аквариумные пузырьки. Кабинки перемещались в своих потоках с разной скоростью, от неспешной прогулочной до стремительной, едва улавливаемой взглядом.